КОРОТКАЯ ЖИЗНЬ НА БОЛЬШОЙ СТРОЙКЕ.
Из окна нашей квартиры в Педагогическом переулке видна стройка: возводится очередной элитный дом. Между строителями по-деловому шныряют сторожевые собаки. По гордым осанкам и закрученным хвостам можно определить, что они здесь занимают не последнее место. Стройка – их дом, строители - их хозяева. Не все, конечно, строители, но к некоторым собаки очень привязаны. Все псы молодые, крупные с лоснящейся шерстью. Один вислоухий с коричневыми и белыми пятнами, явно баловень судьбы, затевает игры с остальными собаками. Стройка большая, есть где разгуляться. Компания весёлой гурьбой носится по стройке, повизгивая от удовольствия в собачьих забавах.
Постепенно день угасает, рабочие расходятся и ночные сторожа хозяйского имущества – собаки, приступают к работе. Они разбегаются по всему участку и подают голоса со всех сторон. Лай не свирепый взахлеб, а ленивый для порядка: знай, мол, наших, не заходи, чужой, на территорию. Иногда глубокой ночью или ранним утром звонкий и густой хор собачьих глоток оглушает одинокого путника или гуляющего хозяйского любимца на поводке у хозяйки. Потом опять все затихает, но по одиночным голосам видно, что собаки не спят и добросовестно несут свою службу. Утром, когда возвращаются строители, собак некоторое время не слышно. Они сдали смену и легли спать. Притулившись друг к другу или вразброс скрутившись в бублик, доверчиво спят шерстяные комочки. В жару и в мороз, в дождь и слякоть собаки несут свою службу людям. За корку хлеба или за ласковое слово выполняют они свой собачий долг.
Дома растут как грибы, и видно, что стройке на этом участке скоро придет конец. Сейчас осень. По ночам холодно и сыро. В последнее время собаки ночью стали выть протяжно и тоскливо. Они так плачут. «Почему плачут собаки?» - спросил меня мой самый маленький ребенок. «Наверное, потому, что сейчас осень и им холодно», - ответила я. Но я знаю, что собаки предсказывают свое будущее. «Почему воют собаки?»- поинтересовалась я у охранника нашего крутого дома. «Наверное, потому, что их скоро уничтожат, - ответил охранник.- Когда наш дом строился, здесь тоже жили десять собак, а осталось только две. Дом заселили жильцы, и они отравили восьмерых сторожевых собак, которые умирали в страшных муках у всех на глазах. Этих двоих Мишку и Рыжика мне удалось спрятать». Так закончилась верная служба людям восьмерых героев собачьего поста.
Слушая жалобный плач по ночам, я чувствую, как у меня сжимается сердце. Ждать долго не пришлось. Приехала машина. Всех собак выловили, в том числе и Вислоухую мамочку с девятью трехмесячными щенками, которых вовремя не утопили «добрые» люди, ухаживающие за собаками и называющие себя их опекунами. Собака с малышами ютилась всю холодную зиму под домиком строителей. Когда все муки холода закончились, на весеннее теплое солнышко выкатились девять толстеньких, неуклюжих меховых комочков, потешно играя со своей усталой, но нежной мамой. Мои младшие дети высовывались из окна и с интересом наблюдали, как лежа на спине размахивают лапками, бегают друг за другом, пружинят на неуклюжих еще ножках, или уютно устраиваются на мамином животе собачьи дети. Дети уже распределили между собой любимцев и громко комментировали их наиболее смешные, как им казалось, действия. Щеночки отзывались на веселые, громкие голоса ребят, помахивая хвостиками, как бы приглашая детей поиграть. Но игра уже началась на расстоянии: радостное общение детей и животных и возникающие чувства любви и преданности между ними . Те самые чувства, которых нам так не хватает в нашем черством и жестоком мире, где сплошь фальшь и лицемерие, именуемые теперь коммуникабельностью. Это удобно для отношений в бизнесе, но недопустимо в человеческих отношениях.
Отчаянный собачий визг всполошил детей. Они кинулись ко мне за объяснениями: « Мама! Что это? Приехала машина, ловят перепуганных собак, а щеночков посадили в ящик, они там плачут!» Я позвонила в приют для животных, находившийся в том же Педагогическом переулке. Меня успокоили, что собак стерилизуют и привезут обратно через две недели, а месячных щенков усыпят. «Им три месяца», - пролепетала я. «Ну, что ж, даем вам неделю, может найдете им хозяев». Но где же найти хозяев девятерым щенкам крупной дворняги?
Пришлось согласиться, что усыпление в этом случае более гуманное. Но смирились ли с этим фактом мои дети? Я уверена, что у каждого из них останется в душе на всю жизнь незаживающая рана, иначе и быть не может у человеческих детей.
Добрые люди, вспомните себя в детстве! Понятно, что на стройке собак и так много. Но любой наш необдуманный шаг калечит наших детей и всех по-разному. Если ребенок бездушный – душа его спит и она, может никогда не проснется, а если он добрый, то у него теперь рана.
Четырех собак забрали защитники животных, и судьба их мне неизвестна. А красавец пятнистый – Масяня, черный элегантный Цыган, абрикосовая пушистая Рыжая, Вислоухая мамочка и маленькая серенькая Чернушка, вернулись на родную стройку очень худые, испуганные, но живые. Вначале собаки, как больные, лежали по углам, но знакомое место и доброе отношение сторожа Секары Ивана Аксентиевича успокоили их, и собаки занялись своими обязанностями. Звонко зазвучал собачий хор, оживляя стройку. Не пройти чужому человеку на ее территорию в ночное время. Днем собаки лаяли на других проходящих собак, но никогда никого не укусили. А дежурная команда: «На место!», даже если командовала им я со своего окна ( чужой им человек), давала сигнал к отбою.
Однажды ночью сквозь сон я проснулась от душераздирающего крика собаки, переходящего в человеческое рыдание. Наутро я узнала, что так умирала Вислоухая мамочка от отравы туберкулина, которым убийцы собак пользуются в нашем городе. Бедная Вислоухая, пережившая все тяжести собачьей жизни: холод, смерть детей, стерилизацию, сутки агонизируя, прося помощи у сторожа и людей, умирала в страшных муках, не понимая, за что? В этом случае помощь ветеринара бесполезна. В тот же день умерли так же страшно много собак в округе. Через месяц рабочие обнаружили во дворе мертвого Цыгана. И через полгода в сентябре в половине второго ночи я услыхала очередной крик агонизирующей собаки наполненный такими страданиями, что у меня пошли мурашки по коже. Наутро нашли мертвую Рыжую, красавца и любимца Масяню видели, корчащемся в болях и судорогах. Он больше не верил людям и заполз умирать подальше от родной стройки, где так всех любил и все берег. Иван Аксентиевич говорит, что без собак на стройке нельзя. На собак хозяин выделяет специальный паек, и они имеют место в штате сторожей. Только вот защитить их никто не может. Ясно, что новых собак опять уничтожат.
Как же теперь у нас обстоят дела с садистами, которые убивают собак? А никак. Им хорошо платят, за ними большая крыша, и с них нет никакого спроса. Негласное уничтожение животных, считается, наоборот избавит нас от лишних собак и кошек, приблизит к европейским порядкам. Поэтому законы по защите животных несущественны, защита животных недейственна. Выходит, лучше бы постановили всех усыпить европейскими методами. Это было бы более гуманно и не так подло и жестоко, как это происходит в данное время. Просто бы уснули и все. Тоже самое относится и к бомжам, одиноким старикам и беспризорным детям. Ведь если присмотреться, то они находятся не в лучшем положении, чем животные. Что же делать? Как же нам поступить по-человечески?
ЖЕЛТОГЛАЗАЯ ЛУНА
Наступили летние каникулы, и мы отправились своим цыганским табором на дачу в село Долинское. Дети и животные уютно устроились в сельском домике.
К своему огорчению, мы обнаружили по соседству с нами очередную пару бомжей, поселившихся в пустом соседнем доме. У них оказалось несметное количество родственников. Спали они до обеда, а после обеда постепенно все оживали, копошились, как черви, выкрикивая отдельные примитивные слова, вплетая отборную ругань, а к вечеру начинались потасовки. Слушая агрессивные пьяные выкрики, грохот падающих тяжёлых предметов, мы с ужасом думали, что вдруг этот нарыв прорвётся на нашу территорию. У меня была серьёзная причина для опасения. Село вымирало, и соседей вокруг нас почти не было. Милиционер один на всё село, находился в 7-ми километрах от нас. Я была единственным взрослым человеком на всю семью. Старшему, хлипкому на вид Виталику, едва исполнилось 15 лет. С восемью детьми, мал мала меньше, и с самыми младшими двухлетними двойняшками, вряд ли можно было куда-то далеко убежать. Пять собачек – мелкие шавки, которые в случае серьёзной опасности прячутся за наши спины; шесть кошек, крыса, черепаха и пара морских свинок, составляли наш животный мир. Нет, явно таким караваном далеко не уйти. Вместо развлечений, умеренного труда на свежем воздухе и интенсивного отдыха с вечерним костром, походами в лес и на озеро, нас ожидали тревоги и опасения.
Однажды, когда я работала в саду, прибежали перепуганные дети и сказали, что две пьяные женщины рубят друг друга сапками перед нашей калиткой и страшно кричат. Затем все дети и животные, как по команде заскочили в дом и закрыли входную дверь. Из окна высунулся Виталик и закричал: «Я больше сюда не приеду, раз такое дело, не приеду, не приеду, ни за что не приеду!…».
Я поняла, что в шоу с соседями мне придется участвовать одной, и храбро устремилась к месту дуэли. При виде меня, бабы усиленно заверещали, как кошки в брачный период. Они усердно размазывали кровь из неглубоких царапин на руках и ногах. Тусклые тупые глазки, ничего не выражали, кроме упрямой злобы и косились в мою сторону
Я уже по опыту знала, что эти люди боятся твёрдого громкого голоса. Поэтому, набрала побольше воздуха в лёгкие и что есть силы, крикнула: «Отправляйтесь сапать друг друга под свой дом, а нас оставьте в покое!».
Бабы не ожидали такого поворота. Им нужны были зрители, но, увы, просмотр не состоялся, и они, разочарованные, отправились домой.
Разборки среди мужиков были намного свирепее и опасней. В напряжении мы провели весь летний период, время от времени, отбивая атаки, и, слава Богу, к концу лета все остались живы. Но дело не в том. Как только двери дома бомжей открывались, из их "кубла" выскакивал маленький котёнок и, прыгая, как белочка по высокой траве, устремлялся к нашему дому. Он блаженно припадал к мисочке с молоком для кошек и, напившись, с громким мурлыканием растягивался на нашем подоконнике. Мурлыкал котёнок настолько громко, что, казалось, поблизости работает какой-то агрегат.
Это была слишком миниатюрная кошечка с круглой, как луна мордочкой, большими жёлто-песочными глазами. Голову с больным ушком, кошечка скашивала набок. Она страдала ушными клещами, очень запущенным отитом, и мы пытались лечить её атримазоном, но всё безуспешно. Пришлось Виталика посылать в город к ветеринару. После длительного лечения, ушки были вылечены, но наклон головы, почему-то так и остался.
После сытных обедов в нашей компании, фигурка кошечки из шнурка, превратилась в короткий бочонок. Вообще она имела превосходный аппетит. Маленькой лапкой она залезала в любой кувшинчик со сливками или сметаной и по-деловому слизывала лакомства. Из-за мелкого размера кошечки деревенское имя Мурка мы переделали на французский манер - Музёна.
Музёна, в отличие от многих наших котов, была большая охотница за мышами и крысами. Она могла победить крысу размером с себя. Но во избежание обратного, мы старались уберечь её от таких боёв. Кроме того, нам всем было жалко и грызунов, которые и так исчезали при нашем появлении с кошками. Наш ветеран – чёрный кот Майкл Джексон, брезгливо отворачивался и поджимал под себя лапки, если на кухне мимо него пробегал неосторожный маленький мышонок. А мой средний сын, Богдан, спас крысёнка от голодной смерти, который упал в глубокую яму и не мог выбраться. Мы не кровожадные и старались, чтобы от нас было поменьше вреда окружающей живой природе. Малыши знают, что просто так не нужно рвать цветы или листики на деревьях. Всё лишь только по необходимости. Если могут так жить в согласии с природой племена индейцев, то чем мы хуже?
Первое время Музёна убегала к нам, а когда её искала бомжичка Аня, она пряталась от неё за дверью, в печку и в разные такие места, где её трудно было найти. Но та все-таки извлекала её откуда-нибудь и несла ночевать в бомжатник. Музёна чётко отличала бомжей от нормальных людей. Всегда ласковая с нами, подозрительная с соседями, она моментально исчезала при виде своих бывших хозяев, её буквально сдувало ветром. Я думаю, что интеллекту этой кошечки, могли позавидовать и некоторые люди, если бы они были способны в этом разобраться.
Некоторое время мы терпеливо отводили глаза, когда Аня уносила трепыхающуюся Музёнку и оставались с тяжёлым осадком. Но всем было понятно, что в ситуации пора разобраться. Так жить нельзя. В очередной раз пришла Аня и начала выводить пьяненьким голосом «киць-киць», а насмерть перепуганная Музёна забилась в доме под кроватью. Я твёрдо сказала: «Прости, Аня, но животное обратилось к нам за помощью, я представляю её интересы и ей неинтересно идти к тебе». «Шо?» - протянула Аня. «А то, что эта кошечка остаётся у нас!» - заключила я. Аня сжала сухонькие кулачки, шмыгнула сизым носом, глазки вылупила так, что показались бельма. «Ты шо? Твою мать… Це моя кума мені дала кицьку, твою мать…. Та я тобі зараз…». - «Дети, зайдите в дом и на всякий случай закройте уши...", - сказала я внушительным голосом. Решительно я надвинулась на Аню твёрдой стеной, а она попятилась назад, пока не очутилась за нашей калиткой.
Потом мы ожидали незваных гостей, и я представляла, как погибну в неравном бою со всей оргией, и от этого я злилась ещё больше, как в детстве, когда надвигалась опасность. Наверно, из-за этого я часто побеждала, и мне удавалось выжить в различных ситуациях. Таким образом, Музёна стала равноправным членом нашей семьи.
Прошло время, Аня со всеми бомжами "вылетела" из соседнего дома. А мы этот дом выкупили и стали его хозяевами.
Как-то я стояла во дворе. Вдруг с проезжей телеги выскочила Аня и заключила меня в свои объятья, покрывая жаркими поцелуями. Я тоже её чмокнула из вежливости. По её словам, оказывается, она "за мной соскучилась". Вот такие есть странные люди.
Музёнка – Желтоглазая Луна, как я её ласково называла, прожила с нами благополучно три года. Она была всегда очень ласковая, ненавязчивая и игривая. Прыгала как мячик, играла с детьми. Они привязывали специально для неё фантик от конфеты на ниточку. Ночью она укладывалась кому-нибудь на подушку и включала свой «агрегат». Равномерное убаюкивающее мурлыкание раздавалось на всю комнату, создавая уют и спокойствие. Мы погружались в сон, зарываясь в свои тёплые мягкие постели. Как-то зимой к нам прислали молоденькую учительницу для ведения воскресной школы с детьми...
Приближалось лето, и мы начали приготавливаться в деревню. После перенесённого в детстве рахита, последствий голода и грубой пищи, кишечник Музёны вечно был не в порядке. Приходилось подлечивать её у ветеринара. Но лечение помогало на короткий срок, а затем брюшко у кошечки раздувалось опять, и она уже не играла, а лежала на верхней койке двухъярусной кровати и доверчиво посматривала на нас своими песочными глазами. Вскоре нам стало ясно, что брать её в деревню с собой нельзя. Она должна была остаться с бабушкой и нашими старшими под присмотром ветеринара.
Из города нам передавали, что Музёнке лучше, она опять весёлая и, возможно, скоро отправится к нам в деревню. Но вдруг случилось печальное событие. Наша молодая учительница воскресной школы была не одесситкой и снимала квартиру. Хозяйка в квартире ей отказала, и она попросилась у нас пожить на лето. Трагедия заключалась в том, что учительница не любила животных и тем более не могла примириться с тем, что они обитают в комнатах. Когда она увидела, что Музёна лежит на своём любимом месте – верхней койке двухъярусной кровати, то схватила ничего не подозревающую кошечку и с силой швырнула об пол. Бабушка это увидела, но было уже поздно. Учительница Музёне отбила и так её слабые внутренние органы. Кошечка начала таять на глазах. Она сильно похудела, кожа свисала и на истощенной мордочке вопросительно на нас смотрели большие жёлтые печальные глаза.
Такой мы застали её, когда вернулись из деревни. В дом вошла учительница. Музёна глянула на неё затравленно и бросилась из комнаты. На наш вопрос, зачем она жестоко обошлась с кошкой, учительница невозмутимо ответила, что она не любит, когда кошки сидят на кроватях. Мы попросили её как можно скорее покинуть нас. Она недоумевала, почему из-за кошки такое отношение к ней. «Это всего лишь кошка!» - говорила учительница. Никто не хотел с ней больше общаться. Мы уверены, что не может человек сердцем чувствовать Бога, если он с жестокостью относится к Божиим творениям.
Ветеринар считал положение Музёны критическим и предложил немедленно сделать операцию. В ходе операции были обнаружены совершенно почерневшие печень и кишечник. Все понимали – что наша кошечка обречена. Смерть наступила на другой день после операции.
В последний раз она обхватила своими лапками руку моей дочери Вероники, задрожала всем тельцем и затихла, теперь уже навсегда. Мы понимали, что она бы умерла, даже если бы её и не швырнули. Но на дружеское письмо учительницы, присланное одного из монастырей, куда она поехала пожить, никто из нас не захотел ответить. №10, 2009 г
ХРОНИКА ДЕРЕВЕНСКОЙ ЖИЗНИ
Он был необыкновенный щенок. Не больше месяца от роду. Казалось, что он состоит из одной лохматой, рыжей головы на карикатурно маленьких лапках. Несмотря на смешную внешность и младенческий возраст, он был робок и недоверчив, с молоком матери впитав в себя понятия слов «цыба» или «цуки». Он знал, что после как бы доброжелательного «ня-ня» можно заработать камнем в бок. Испытывая сильный голод, он довольствовался кусочками цвелого сухаря. Его хозяева вовсе не были бедными людьми. У них были свиньи, куры, козы, две коровы. Дети их выросли и ни в чем не нуждались. Но просто в селе было не принято кормить собак и кошек тем, что ешь сам, даже если еды избыток. Другое дело, если прокиснет, тогда можно вылить собаке – не пропадать же добру; ничего, что после такой еды собака сдохнет. Легко можно взять другого щенка. В этом селе "гуманные” законы. Новорожденных щенков и котят не топят – это грех топить. Если слишком много родилось, бросают в рыпу. Рыпа – это овраг. На солнцепеке, без воды и еды малыши обречены на мучительную медленную смерть. Может кому-то повезет, заклюет хищная птица или загрызет какой-нибудь зверь.
Через пару дней, проходя мимо двора, в котором жил большеголовый малыш, я увидела его на цепи. Цепь была настолько коротка, что собаке приходилось ходить по нужде и грызть сухарь в одном и том же месте - у входа в конуру. У меня в очередной раз защемило сердце, но по опыту я знаю, что что-либо доказывать хозяевам или спорить с ними бесполезно. Это лишь ухудшит отношение к собаке. Животные села живут в рабстве, а рабы, как известно из истории, обязаны страдать.
Когда-то в детстве из школьной программы я узнавала о хозяйственной мудрости крестьян. О том, как они любили свою Буренку-кормилицу. На деле мы с детьми увидели, как современный крестьянский сын до смерти избивает цепями беременную корову, за то, что она пошла не в ту сторону, в которую ему бы хотелось. Его нисколько не заботило то, что корова собиралась родить теленка для него, а до этого давала ему молоко, из которого он получал разные молочные продукты. Он был ослеплен безудержным гневом, находясь под влиянием алкоголя или психической болезни, являющейся следствием пьянства. Ну ладно - на пьяную голову.
Но однажды перед нами раскрылась такая картина. Пятилетний выродок металлическим прутом разбивал в кровь мордочку теленка. Ослепленную гневом бестию нежного человеческого возраста не остановило ни жалобное мычание метающейся от боли жертвы, ни даже наши возмущенные окрики. И лишь искусно произведенный пинок в зад, кратковременный полет и шмяканье об землю остепенило этого деспота. Выскочившую на звуковые сигналы сына разъяренную мать мы встретили взглядами, выражавшими реальную угрозу и намеками на немедленную расправу в случае ее агрессивных действий. Тогда успокоенная женщина объяснила, что «дитина така скажена, що може розбити все в хаті». «Йому стає легше, коли він б"є теля», - пояснила она. Я с ужасом подумала, какая же будет эта «дитина», когда она вырастет. Общество защиты животных у нас еще не имеет так много прав, чтобы существенно повлиять на человека в случае садистского обращения с животным.
Через год рыжий щенок превратился в карикатурного уродца с голой, израненной шеей, изъеденной лишаями и власоедами кожей, обвисшим, рахитичным животом и выглядел глубоким стариком. Продолжительность жизни деревенских собак исчисляется в среднем двумя годами. Я бы не писала о нем эту печальную историю, зная, что она никого здесь не удивит. Такая жизнь собаки является нормой. Чрезвычайного происшествия не было бы даже, если бы щенка повесили за то, что он от голода съел куриные яйца или просто выл по ночам от того же голода и одиночества. Люди говорят: «Це він лає на смерть», - и убивают собак, чтобы не навыла им смерти. Не хотела я этого писать, не люблю печальных историй. Но рыжему щенку повезло. Его хозяин уехал в новый дом без него.
Свободный от цепи, несколько дней провел он в полном одиночестве. Наконец, голод пригнал его к нам. Он стоял перед нами беспомощный, на дрожащих, атрофированных от продолжительного лежания ножках и задумчиво смотрел на нас песочными глазами, словно вопрошал: «Быть или не быть?». За этот взгляд мы и назвали его Гамлетом. Через месяц Гамлет окреп, повеселел, оброс шелковистой шерсткой и мы увидели, что это настоящая комнатная болонка. В последнее время сельские жители увлекаются приобретением породистых нежных собачек. Зачем? Трудно сказать, что движет этими умами. Может престиж купить собачку за деньги, а может, прельщает приобретение породы? Только результат один – поиграли и выбросили. Что говорить о животных, если детей производят на свет просто так, лишь бы были. Нет ответственности даже перед собственными детьми. Общество бессовестно деградирует. В деревне только и слышишь «така була пухнаста кицька, кажуть, що сибирська, та вже нема, я її вбив. Вона схопила курча, бо була з кошенятами. Я взяв топор, та її порiшив. Кошенята цiлий тиждень мявкали, та вже, мабудь, здохли, щось не чути». А кошка ведь была особой породы, выведенной человеком искусственно, и поэтому многие инстинкты в ней притуплены.
Она не понимает, как можно охотиться за птичками, мышками и полностью зависит от человека. Это ему, примитивному сельскому жителю, невдомек, что когда цыпленок бегал перед носом кошки, она и подумала, что это для нее человек приготовил пищу. Просто поражает количество нелепых заблуждений, бытующих на селе. Ужей убивают, потому что они якобы пьют молоко у коровы. Ежиков убивают, потому что они, якобы, едят цыплят. Всех птичек убивают, потому что они едят вишни и подсолнухи, даже тех птичек, которые питаются только насекомыми.
Раз летят, значит нужно убить. Деревья все вырубают и не сажают новых. Уничтожают все живое, всю природу. №4, 2005 г.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Галины Мартыновой
Я пишу рассказы о каждом ребёнке, попавшем ко мне, каждом животном. Это судьба определённого живого существа, для которого моя семья стала последним пристанищем, где он нужен и его любят или могут полюбить, семья, в которой важны не коммуникабельность-лживость душевной пустоты, а живые чувства - преданность и любовь. Эти дети и животные находились возле меня на слишком близком расстоянии и больше всего нуждались в помощи.
В Педагогическом переулке, где нас временно поселили, -в месте чуждом нашим душам,- мы чувствуем себя, словно под микроскопом, отданные на поругание и хвалу чужих глаз. Мы, как сиамские близнецы, которых нельзя оперировать и поэтому нас оставили жить для изучения в качестве феномена. Затем, изучив, сбросили в человеческую клоаку жизни, где можно глумиться и истязать беззащитные искалеченные существа до полного их уничтожения.
Я пытаюсь дать шанс несчастным детям, психика которых искажена генетическими и моральными уродствами, открыть им собственное сознание, чтобы искушения, вызванные этими уродствами, могли быть ими же побеждены. Я черпаю знания у классиков и из собственного опыта, который исчисляется примерно тридцатью годами. И всё равно у меня много ошибок, которые я стараюсь как можно быстрей исправить, потому что их нельзя допускать.
Дети, с которыми я связала свою судьбу, склонны быть маньяками, ворами, проститутками и кем угодно, что диктует их генетика. Далеко не все по собственной воле хотели бы ухаживать за животными - убирать за ними, терпеть их, выгуливать и лечить. Они скорее хотели бы пнуть их ногой, швырнуть в них камнем, что делают с беззащитными не только дети улицы, но и многие домашние. Моя задача - научить детей любить, жалеть и спасать, научить их понимать, что от них зависит чья-то жизнь, чья-то судьба, одним словом, научить быть ответственными за все живое, что их окружает. Я обязана соединить детей ниточкой человечности с живыми существами. Без этого не стать им людьми.
Законы, защищающие права детей, животных и родную природу, или неэффективны, или не исполняются. Необходимо остановить это безумие.
Иначе с чем же мы останемся?
************************************************************************
ПОСЛЕСЛОВИЕ К ПОСЛЕСЛОВИЮ
Пока готовился материал к печати, прошло несколько месяцев. За это время в семье Мартыновых произошли изменения. Началось все с того, что этим летом стали убивать животных.
Полтора года назад Галине выделили небольшой участок земли с двумя маленькими домиками в частном секторе Малиновского района города. Там она разместила своих животных. Для собак были построены вольеры. Галина тут же познакомилась с соседями и установила со всеми добрые отношения. Кошки ходили к соседям гости, их не обижали, а наоборот, подкармливали. Галина, наконец, вздохнула с облегчением: хотя дети продолжали еще тесниться в городской квартире - животные находились уже на природе. За ними ухаживала помощница Галины, которая там и жила. Ей помогали дети.
Неожиданно под забором нашли одну из любимиц - кошку Жанночку, убитую резиновой пулей. На следующий день пропала другая кошка - что с ней случилось, никто не знает. А еще через несколько дней пуля попала в маленькую собачку Чипу, обезьяньего пинчера, которая жила в доме и выскочила за ворота, чтобы проводить детей, приехавших навестить животных. Чипу парализовало, и Галина забрала ее к себе. Врач не давал никакой надежды. Все дети очень жалели собачку (бывшие хозяева выбросили ее больной на улицу) и сделали невозможное: Чипу спасли. К удивлению самого врача, она стала ходить. Но пуля, задевшая позвоночник, дает о себе знать: у собачки появилась эпилепсия.
Галина забила тревогу: стреляли, как определил врач, с расстояния десяти метров. Понятно, что "охотником" оказался один из соседей. Кто будет следующим? А вдруг пуля попадет в ребенка?
Как раз в это время городские власти предложили Галине просторный дом с участком за городом в Овидиопольском районе - взамен квартиры в Педагогическом переулке. Несмотря на запущенное состояние дома, неработающие коммуникации, Галине пришлось срочно переехать вместе со всеми животными. И тут оказалось, что из одного элитного окружения Галина попала в другое. Ее участок обступают огромные богатые дома.
Сразу же после переезда, пока семья занималась обустройством, пропали три кошки. По старой привычке любопытные зверюшки пошли в гости, чтобы познакомиться с новыми соседями... Потеря каждого питомца воспринимается трагически - дети очень переживают, поскольку все животные ими спасены: в них вложено много любви и заботы. У каждого из них такая же непростая судьба, как и у каждого ребенка в семье. Дети по всей округе расклеили объявления о пропаже кошек, сопроводив их рассказом о каждой из них, просили вернуть за вознаграждение. Но кошки так и не нашлись.
Спустя несколько дней соседи вызвали ветеринарную комиссию, жаловались, что им мешает лай собак. Да и непонятно им было, откуда появилось такое количество животных. Но комиссия нашла состояние животных в полном порядке, даже, наоборот, отметила, что они находятся в лучшем состоянии, чем в городских приютах: все прививки сделаны, собаки неагрессивны, дружелюбны, у всех хороший вид. Выводы комиссии соседей не удовлетворили, и они подали на Галину в суд: пусть власти во всем разберутся. Но вряд ли они указали в своем заявлении, что сами стали виновниками пополнения приюта: в первые два месяца соседи подбросили Галине ... десять котят и двоих щенков. Да и не знают они о том, что одна сердобольная женщина незадолго до переезда привезла Галине со своей дачи на собственной машине 8 дворняг, которых наутро должны были застрелить как бродячих животных. Она пообещала в течение месяца устроить их в городской приют, а пока кормить. Целый месяц она действительно привозила еду, а затем... исчезла. А известно ли также соседям, что бывшая хозяйка этого дома, т.е. их соседка, воспитывающая шестерых детей, бросила Галине двух своих собак, даже не предупредив, что у одной из них скоро появится потомство? Интересно, что у этих собак даже не было имен.
Перечень подброшенных животных можно называть долго, но никого Галина не выбросила за все время. Удивительно то, что никто из бывших хозяев этих животных не предложил ни средств, ни помощи. А не проще ли было нынешним соседям, вместо того, чтобы жаловаться, сделать доброе дело: собраться всем миром и по-соседски решить, куда можно перенести этот приют, чтобы он никому не мешал, помочь обустроить его, тем более места предостаточно.
Питомцы Галины вызывают нарекания и у тех, кто не слышит лая собак - у чиновников службы по делам детей. Они постоянно упрекают в том, что у нее много животных, которые не должны находиться рядом с детьми: или дети - или животные! Вот такие ей поставили условия.
- Если бы я знала место, где бы моим детям и моим животным было бы лучше, чем у меня, я, не задумываясь, отдала бы их, - делится своими мыслями Галина. - Но такого места я не знаю. Отдать своих детей, у которых есть мама, бабушка, братья и сестры в интернат; отдать своих животных, которые знают, что их любят и заботятся о них, в приют -- это значит предать их.
В истинной педагогике нет мелочей и разумных расчетов: педагогика созидается Любовью. Невозможно представить Галину, отступившую от своих педагогических принципов, которым она свято следует всю жизнь. Вот и несет терпеливо она уже не один десяток лет эту тяжелую ношу, вызывая непонимание, раздражение и даже агрессию. Ведь она не только Мама для своих детей, которых она должна накормить, одеть , вылечить. Она для них -- первый, и самый главный Учитель, открывающий для них законы жизни.
- Сущности маленького ребенка и домашнего животного, - утверждает Галина, - родственны и близки по духу: те и другие не могут жить без любви и заботы взрослых. Когда взрослые люди уничтожают животных или обрекают их на жалкое существование, они уничтожают свое начало - мир детства, а значит, мир и своего ребенка. Отсюда возникает фашизм. Формируются мертвые души по отношению ко всему живому. Безразличие и черствость - стержень дикого общества, в котором нам с вами сегодня приходится жить. Но этому НУЖНО СОПРОТИВЛЯТЬСЯ, необходимо бороться, иначе весь мир станет пуст и глух. Весь смысл жизни заключен в одной маленькой и простой фразе: возлюби ближнего своего как самого себя. А ближний - это все живое, что окружает человека, это дар Божий, к которому нужно относиться с любовью.
К словам Галины хочу добавить, что обездоленные дети и бездомные животные - это не просто частное дело сострадательного человека, но прежде всего - это дело государства. Это дело общества, если оно является обществом людей, которые понимают, что у них есть не только права, но и обязанности, а если точнее - священный долг - защищать жизнь. Способны ли мы сегодня глубоко задуматься над известной истиной, что если общество не заботится об исполнении основного закона жизни - закона Любви, оно обречено?
Татьяна Огнева
